Часть 3.
Первые три «Масленицы» Кустодиев написал в 1916 году, и позднее обращался к этой теме еще несколько раз вплоть до 1922 года. Надо сказать, что его коллеги по «Миру искусства», восприняли эти картины не слишком одобрительно. «Лубок», как называли эти композиции некоторые эстеты, не совсем вписывался в художественную систему, выстраиваемую участниками этого творческого объединения. Кустодиевские типажи казались подчас слишком примитивными и утрированными, но художник был уверен в правильности избранного творческого пути.
Главное ощущение, которое остается у зрителя от этих картин – радость. Многие сцены и персонажи как будто перекликаются с описаниями масленичных гуляний, о которых можно прочесть в знаменитом «Лете Господне» Ивана Шмелева:
«Масленица… Я и теперь еще чувствую это слово, как чувствовал его в детстве: яркие пятна, звоны – вызывает оно во мне; пылающие печи, синеватые волны чада в довольном гуле набравшегося люда, ухабистую, снежную дорогу, уже замаслившуюся на солнце, с ныряющими по ней веселыми санями, с веселыми конями в розанах, в колокольцах и бубенцах, с игривыми переборами гармоньи…» Чем не описание любой из «Маслениц» Кустодиева.
Для Кустодиева одинаково важны и мажорный настрой каждой из картин, который он создает с помощью особенно ярких и радостных красок, и изображение характерных персонажей и групп персонажей, представляющих разные стороны русской жизни, и, как следствие, вообще создание фольклорного, почти сказочного образа старой России. Возможно не случайно это страстное желание удержать Русь уходящую, появилось у художника практически в канун революции 1917 года.
Картины Кустодиева предназначены для долгого и внимательного рассматривания, все детали, вплоть до вывесок или узоров на заднике саней, выписаны в большой тщательностью. И можно точно сказать, что и сам художник был влюблен в свои «Масленицы», которые олицетворяли для него све лучшее, что есть в русской душе.
Не случайно, когда в 1921 году он выполнил знаменитый портрет Федора Шаляпина, то фоном для картины стали именно масленичные гуляния, и разглядывать детали пейзажа, заполненные живописными группами люде, не менее любопытно, чем изучать фигуру великого баса. Кстати, левый край его роскошной шубы фактически указывает на афишу с его именем. И тут сразу вспоминается, что в дореволюционной России во время Великого Поста театральные представления были под запретом, но на Масленицу наиболее успешные артисты могли получить бенефис (выручка от которого шла полностью в доход артисту). Так что в этом портрет именно фон обозначает все, что мы должны узнать о певце, и о его широкой истинно русской натуре, и о его артистическом призвании.
Но «Масленицы» Кустодиева это не только изображение зимней русской сказки, даже в них художник старался решить одну из глобальных проблем своего творчества: он искал идеальный тип русского человека, пытался одновременно запечатлеть русскую национальную самобытность, русскую душу и русский характер такими, какими они существовали и существуют до сих пор в наших людях. Отсюда появляются его роскошные купчихи, крепкие кудрявые гармонисты, солидные неторопливые купцы и прочие герои его картин. Наверное и сейчас каждый из нас может увидеть среди героев Кустодиева кого-то знакомого, а может, и самого себя.