БОРИС КУСТОДИЕВ: «РУССКАЯ ВЕНЕРА»В середине 1980-х годов в Нижегородском (тогда еще Горьковском) художественном музее случилось по-настоящему драматическое происшествие. Музей тогда располагался в единственном здании особняка Сироткина на Верхнее-Волжской набережной. И вот однажды в залах верхнего этажа прорвало трубы с горячей водой. Несколько шедевров русского искусства оказались серьезно
повреждены. Позднее их отправили на реставрацию в Москву.Среди этих пострадавших полотен оказалась и знаменитая «Русская Венера» Бориса Кустодиева, одно из самых его замечательных и примечательных полотен. «Русская Венера» - одна из самых последний работ художника, и вероятно, последняя его картина такого масштаба (только ее размеры 2х1,5 метра). Картина была написана в 1925-26 годах. Для нее позировала его дочь Ирина, которой тогда было около двадцати лет.
Ирина с детства была моделью для своего отца, он выполнил огромное количество ее портретов, и по ним можно проследить, как прелестный ребенок превращается в прекрасную зрелую женщину.Вероятно, для отца именно его дочь была воплощением наиболее характерной красоты русской женщины. «Венера» вполне органично продолжает галерею кустодиевских красавиц-купчих. Художник любуется крепким, здоровым молодым телом, щедро одаренным всеми женскими прелестями. Это действительно торжество женской плоти. А национальную принадлежность модели подчеркивает детально
прописанная обстановка русской бани. Еще один национальный штрих – окно в предбаннике, за которым можно прекрасно разглядеть солнечный зимний день в почти лубочном дореволюционном русском городке.Кроме того в картине присутствует определенное ироническое снижение: в противопоставление греческой богине, явившейся миру из пены морской, Венера русская является в клубах банного пара. И как
дополнительный забавный акцент художник дает в руки героини распаренный веник, которым она стыдливо прикрывается. Кстати, название картины художник сам обозначил на листке бумаги, изображенном в правом нижнем углу картины.Картина эта настолько великолепна и грандиозна, что вызывает неизменный приступ восторга у всех посетителей, независимо от пола и возраста.
Но до рокового коммунального происшествия, мало кому из посетителей музея была известна тайна этой картины. Дело в том, что в 1920-е годы у наших художников, особенно представителей «старого мира», были большие проблемы с материалами для работы. Труднее всего было достать холст нужного размера, поэтому многим приходилось писать свои новые работы на обороте старых. Так поступил и
Кустодиев, написав «Русскую Венеру» на обороте своей ранней картины «На террасе».В итоге московским реставраторам пришлось участвовать в двойной спасательной операции. Но в итоге это обернулось настоящей удачей для картины. До этих реставрационных работ картина «На террасе» была частично скрыта за подрамником и крестовиной, повернута к стене и, естественно, никогда не выставлялась. После реставрации для двойного полотна была сделана специальная рама, которая позволила показать обе стороны холста. Возможно, поначалу были попытки перенести одну из картин на другой холст, но это оказалось невозможным, и двойная картина была торжественно помещена в кустодиевском зале уже в новом здании музея в нижегородском кремле.
Картина «На террасе» была написана в 1906 году, на ней присутствует семья художника, его жена и ее родственники, во время чаепития в доме-мастерской художника близ Кинешмы. Он построил дом своей мечты годом раньше и называл его «Терем». Именно в тех местах он познакомился со своей будущей женой, выпускницей Смольного института Юлией Ефимовной Прошинской. Так что этот дом был еще и своего рода данью памяти их любви.Любопытный момент, связывающий эти два полотна: присутствие на обоих Ирины Кустодиевой. В семейной сцене картины «На террасе» - это маленькая девочка, едва научившаяся ходить, которую поддерживает няня. На этой картине Ирине около года.
«На террасе» и «Русскую Венеру» разделяют почти двадцать лет. Зритель может, как бы сразу увидеть начало и конец творческого пути художника без промежуточных фаз этого процесса. И это действительно выглядит впечатляюще. Не очень внятная семейная сцена, написанная в довольно блеклых тонах, и тут же торжествующий символ русской женской красоты. Конечно, глупо говорить, что одна картина лучше или хуже другой. На этих двух полотнах запечатлены начало и конец творческой биографии одного художника, и это делает этот холст воистину уникальным.