
В нашей стране существует своеобразная социальная тенденция: мертвых любят гораздо больше, чем живых. А уж если умирает человек, известный и любимый массами еще при жизни, то его почитание легко превращается в культ. Вообще-то изображение мертвых для нашей культуры не слишком характерно, мы все же не мексиканцы с их культом мертвых, восходящим к временам доколумбовой Америки, и


Вероятно, первым примером такого рода была картина «Петр I на смертном ложе». Это был государственный заказ, который получили два самых ценимых Петром художника немец Иоганн Готфрид Таннауэр и Иван Никитин. Нам более всего известна работа Никитина. Этот



Особой глубины в посмертном портрете Пушкина, конечно, нет, это, скорее еще одна иллюстрация к трагическому финалу жизни поэта. Но в чем нельзя отказать Козлову, так это в глубочайшей любви и сочувствии, с которыми он создает образ смертельно уставшего, затравленного жизнью человека, у которого, наконец-то появилась возможность обрести вечный покой. И весьма символична единственная свеча у изголовья гроба, ее можно воспринимать не только как церковный символ или как знак памяти, но и как символ того, что «солнцу нашей поэзии» все-таки уготована вечная жизнь в его творениях.

Прижизненных портретов Ленина осталось превеликое множество, правда, это по большей части фотографии. Живописные портреты вождя наиболее активно начали писать потом, уже после его смерти, когда в нашей стране возник очередной культ умершей личности. У нас даже были художники, которые фактически узурпировали эту специфическую нишу, вроде Исаака Бродского.
Кузьма Петров-Водкин никогда не рвался в ленинские летописцы, и, тем не менее, исполнил весьм

Культ вождя для его картины, совершенно не характерен. Аномально огромная голова Ленина кажется какой-то противоестественной. Ни о величии, как в портрете Петра, ни о человеческой любви и трагедии, как в портрете Пушкина, здесь говорить не приходится. Ленин кажется уродливым и от того ужасным. Невозможно поверить, что этот человек вообще мог создать в своей жизни что-то положительное. И люди за его спиной представляют какую-то обезличенную толпу, среди них почти невозможно выделить отдельных персонажей, за исключением, только светловолосого молодого человека с напряженным лицом, который либо несет почетный караул у гроба вождя, либо отгоняет от него любопытных. Его официальный статус как будто подчеркивает красная розетка на лацкане пиджака, перекликающаяся с ярко-красной обивкой гроба.

Но в посмертном портрете Ленина чувствуется что-то очень негативное, связанное с этим человеком. Возможно, как и многие крупные художники, Петров-Водкин смог вложить в эту работу какие-то почти паранормальные предчувствия трагического будущего нашей страны.