
Часть 2.
Разумеется, на образ царевича Димитрия свой неизгладимый отпечаток наложила трагическая и до сих пор не разгаданная до конца его смерть. Эта история и связанная с ней последующая эпопея Дмитрия Самозванца вплоть до нашего времени будоражат воображение и любителей истории, и профессионалов, и даже людей далеких от исторической науки, как и любой загадочный сюжет, который за эти более чем 400 лет так и не нашел своего однозначного разрешения. За эти столетия сменились три официальные версии убийства царевича, и окончательная точка в этой истории еще совсем даже не поставлена.

В эпоху царствования Романовых однозначно верной считалась каноническая версия об убийстве Дмитрия по заказу Бориса Годунова, рвущегося к власти. Поскольку эту версия была художественно закреплена в «Борисе Годунове» Александра Пушкина, а затем и в одноименной опере Мусоргского, то на тот момент времени широкой общественности никакие доказательства больше и не требовались.
Хотя во второй половине 19 века уже появляются робкие голоса в пользу защиты теории о несчастном случае с произошедшим с ребенком, больным эпилепсией. Интересно, что Антон Чехов также был сторонником версии несчастного случая по причине болезни. Он проанализировал обстоятельства смерти царевича, описанные в исторических источниках, и пришел к выводу, что это действительно была роковая случайность, недосмотр со стороны нянек и кормилиц (Но как вообще могли дать восьмилетнему ребенку, больному «падучей болезнью», в руки нож?)

Примерно за десять лет до этой поездки в жизни Нестерова


Нестерова эта критика не остановила, а как будто даже убедила к правильности выбранного творческого направления. И вот в 1899 году появился «Дмитрий-царевич убиенный». Вероятно, его образ очень удачно лег на собственные размышления художника о разных путях духовного выбора.
Готовиться к работе он начал еще в поездке 1895 года. Сам Нестеров так писал об этом времени в своих воспоминаниях:
«… На другой день мы с Михеевым (толстячок был неутомим) принялись ретиво за осмотр Углича

Из этого текста видно, что, во-первых, у Нестерова не было никаких сомнений в том, что Дмитрий был убит, а во-вторых, что эта тема занимала художника еще до того, как он отправился в эту поездку, поскольку Нестеров упоминает о своих размышлениях, которые он подтвердил, побывав в Угличе.
Продолжение следует…