ЖАН-БАТИСТ ГРЁЗ и ДЖЕЙМС МОРИАРТИ:ПРОБЛЕМА ВЫБОРА и ХУДОЖЕСТВЕННОГО ВКУСА
Один из самых значительных эпизодов в расследованиях Шерлока Холмса, связанных с произведением искусства, относится к роману «Долина страха». В самом начале повествования Холмс беседует с инспектором Мак-Дональдом о профессоре Мориарти. Молодой инспектор, совершенно очарованный масштабом личности профессора, с которым он встретился по наущению Холмса, весьма наивно описывает картину, которую он видел в кабинете Мориарти: «…молодая дама оперла голову на ладони и смотрит на вас искоса…» (или в другом переводе: «…на ней изображена голова девушки, вполоборота…»).
Молодой инспектор не смог сказать о картине больше ничего толкового, но Холмс, разумеется, знал, что это произведение принадлежит кисти известного французского художника 18 века Жана-Батиста
Грёза.Почему-то принято думать, что картина, украшавшая апартаменты профессора Мориарти – это достаточно известное полотно Жана-Батиста Грёза, традиционно именуемое «Невинность» или «Девушка с ягненком», написанное в 1790 году. В 1865 на аукционе Портале она была продана за сто тысяч двести франков (примерно четыре тысячи фунтов) Ван Крику, художественному агенту, представлявшему интересы нескольких коллекционеров. После этого примерно на полвека картина пропала из виду, появившись только в 1918 году как собственность некоей виконтессы де Кюрель. Владелица собиралась продать полотно, была проведена экспертиза, но «Невинность» признали подделкой. Она снова исчезла до 1951 года, когда так называемую «копию де Кюрель» купил коллекционер по фамилии Лигенхок. В настоящее время ее местонахождение неизвестно, равно как остается открытым и вопрос о подлинности полотна.
Однако, несмотря на то, что в романе упоминается название полотна, описание, которое дал картине инспектор Мак-Дональд, не имеет ничего общего с грёзовской «Невинностью» 1790-го года. Маловероятно, что даже такой неискушенный в сфере живописи человек, каким был молодой инспектор, мог бы описать девушку, которая смотрит на зрителя прямо, как девушку, которая смотрит искоса. А самое главное, что инспектор не заметил ягненка, которого героиня обнимает обеими руками, а вовсе не опирает на них свою склоненную голову. Этот пасторальный агнец, равно как и девица, является важным действующим лицом всей композиции, собирая ее воедино а, главное, символизируя пресловутую невинность, которую было бы сложно предположить в особе, столь небрежно и даже фривольно одетой, и бросающей на зрителя такие откровенно томные взгляды.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что Мориарти повесил у себя в кабинете какое-то другое полотно Грёза, возможно, также именуемое «Невинность». Подобных изображений в творческом багаже художника было в избытке, искусствоведы даже выделяют так называемых «девушек Грёза» в отдельный раздел его творчества.
Все картины в представленном выше ряду почти точно соответствует описанию инспектора Мак-Дональда. Единственной неточностью является то, что девушки в двух первых случаях не опирают голову на ладони, а, скорее, просто держат руки с ладонями, сложенными как будто для молитвы, возле лица. Впрочем, центральная из этих картин хорошо известна искусствоведам. Она называется «Девушка со сложенными руками», была написана в 1780 году и в настоящее время хранится в музее Фабр в Монпелье. В музей она попала в 1836 году от коллекционера Антуана Валедо, и с того времени постоянно находилась в составе музейного собрания.
А вот история второго полотна, имеющего тоже название, практически неизвестна. Девушки, изображенные на обоих, очень похожи, поэтому можно предположить, что вторая картина могла быть вариантом «Девушки» из музея Фабр, либо парной к ней.
Несмотря на то, что исследователи не слишком доверяют описанию картины, данному инспектором, можно предположить, что молодой полицейский все-таки был человеком достаточно профессионально наблюдательным и умел облекать свои наблюдения в слова. В противном случае Холмс просто не стал бы доверять ему и включать в сложнейшее расследование. Так что, скорее всего на картине действительно не было ни ягненка, ни птички или собачки, которые довольно часто сопровождают женские модели Грёза, а поза героини была именно такой, как описал инспектор.Вообще-то в данном случае наибольший интерес представляет не конкретное название полотна, купленного зловещим профессором на деньги, добытые преступным путем, возможно, чтобы хотя бы отчасти легализовать преступные доходы, а сам выбор художника и картины, сделанный, видимо, Мориарти лично (иначе, зачем было вешать картину в своем кабинете и постоянно натыкаться на нее взглядом).
Жан-Батист Грёз (1725 – 1805) был довольно типичным представителем французской живописи
эпохи Просвещения. Он считался авторитетным жанристом и портретистом, академиком, был весьма плодовит, отличался превосходным рисунком, но был довольно посредственным колористом и отвратительно владел композицией. Он фактически пережил свое время, утратив былую славу после революции 1789 года, и умер в эпоху наполеоновских походов в полном забвении на руках у преданной дочери (именно так, как он сам любил изображать подобные драматические сцены на своих картинах).
В свое время картины Грёза приглянулись Екатерине Великой, которая высоко оценила их воспитательную составляющую, отчего в Эрмитаже хранится штук пятнадцать его полотен (в том числе и заказных портретов), и еще несколько есть в Пушкинском в Москве. Возможно, если посмотреть каталоги провинциальных российских музеев, то получится отыскать еще с десяток его работ, которые в свое время под революционные лозунги перекочевали из частных коллекций под музейные своды.Впрочем, у нас и в советское время к Грёзу относились довольно снисходительно, поскольку он писал иногда портреты служанок или крестьянок, хотя и слишком чистеньких и нарядных, но все-таки это были изображения представительниц эксплуатируемого класса. Назидательные постулаты, декларируемые в полотнах Грёза в прямолинейно-повествовательной форме, также были близки русской ментальности. Грёз прославлял девичью чистоту и невинность, сыновнюю почтительность, строгий родительский контроль в семье, умеренную бытовую религиозность, преемственность традиций, скромность и трудолюбие
Сейчас искусствоведы оценивают творчество Грёза достаточно скептически. Разумеется, никто не умаляет достоинств его отдельных произведений, особенно детских и женских портретов, таких, как «Белая шляпка» или «Портрет Софи Арну». А вот галерея однообразных полуодетых девиц с томными и двусмысленно-сладострастными взглядами, которые тем не менее согласно авторскому замыслу должны символизировать Невинность и Непорочность либо Отчаяние по Причине их Потери, вызывают сейчас только циничные усмешки, также как и топорно выполненные многофигурные композиции на тему правильного и неправильного воспитания детей преимущественно в семьях представителей третьего сословия.
В этом-то и заключается вопрос, который наверняка задавал себе и Шерлок Холмс: почему профессор Мориарти при всех его практически неограниченных финансовых возможностях выбрал для вложения денег и украшения своего кабинета именно эту вещь. Он покупал картину во второй половине 1880-х годов, и это было довольно удачное время для покупок подобного рода. На рынке как раз стали появляться вещи из старых фамильных коллекций, с помощью которых представители аристократических семейств пытались поправить свое пошатнувшееся в век капитализма финансовое положение. Американские миллионеры скупали все эти классические шедевры, чуть ли не оптом, и целыми флотилиями отправляли к себе в Новый Свет, закладывая основу лучших музейных собраний Нью-Йорка, Ф
иладельфии, Бостона или Чикаго.В это время для покупки были доступны практически все мастера «первого эшелона». При желании Мориарти мог украсить свой кабинет картиной Тициана или Рафаэля, Рембрандта или Рубенса, или, если он предпочитал 18 век, то к его услугам были Ватто, Буше, Фрагонар или Шарден, а также Тьеполо, Гварди или мрачноватый Пиранези, если уж он не был патриотом, и не ценил Хогарта, Гейнсборо или Рейнолдса.
В принципе, в то время можно было без особых проблем достать даже самого Леонардо, что, в частности, сделали русские миллионеры и меценаты Сапожниковы, которые вложили часть денег, заработанных на торговле
астраханской икрой, в ранний шедевр Леонардо да Винчи "Мадонна с цветком". Впоследствии одна из их наследниц, Мария Александровна Сапожникова вышла замуж за придворного архитектора Леонтия Бенуа, и картина обрела второе название.Но почему-то выбор Мориарти пал на слащавого Грёза, причем на одну из его «девушек», реальное количество которых не поддается точному исчислению. Соответственно, этот факт снижает и цену товара, поскольку подобная картина уже не представляется уникальным образцом творчества конкретного автора.
Картина Грёза, конечно, вещь не дешевая, но для банального отмывания либо вложения денег легко можно было бы найти и что-то более дорогостоящее с перспективой дальнейшего роста цены. Значит, здесь основным критерием предпочтения все же стал личный вкус профессора. И этот выбор картины для постоянного созерцания должен был рассказать о Мориарти гораздо больше, чем все остальные факторы, на которые опирался Холмс, собирая информацию о личности зловещего профессора.
В окружении Мориарти, похоже, вообще никогда не было женщин, чтобы не сочиняли о нем авторы пастишей в жанре шерлокианы. Молодость свою он, видимо провел в стерильном и свободном от всякого рода внешнего воздействия мире математической логики и академической науки. Причем, его
учениками, когда он начал преподавать, разумеется, были исключительно мужчины.В 1880-х годах женщины в Англии (как и вообще в мире) только начинали пробивать себе дорогу в университеты, а тем более на факультеты, где изучались точные науки. Вообще, женщин-ученых в XIX веке можно было пересчитать по
пальцам, а женщин-математиков – по пальцам одной руки (Ада Лавлейс, Софья Ковалевская, Мэри Соммервиль, Елизавета Литвинова).Позднее круг общения Мориарти составляли в основном его подчиненные и коллеги по криминальному миру. Известно, что для прикрытия профессор преподавал математику на курсах для молодых людей, сдающих экзамен для получения офицерского чина. Конечно, это место совершенно не соответствовало его интеллектуальному уровню и амбициям. И, вероятно, если такая работа была ему нужна только для прикрытия, то он мог бы уже в то время устроиться работать в какой-нибудь частной школе для девочек-интеллектуалок, что потребовало бы от него еще меньше усилий и дало бы еще больше свободного времени. Все это наводит на мысли о том, что он сознательно ограничивал для себя возможность контактов с противоположным полом.
Если бы речь шла о современном мире, то логическим выводом из всего вышесказанного было бы определение Мориарти как представителя нетрадиционной сексуальной ориентации. Однако в таком случае вероятно профессор предпочел бы подобрать для своего кабинета какого-нибудь юношу работы Караваджо или, возможно, кого-нибудь из мастеров елизаветинской эпохи. Симпатичные молодые люди попадались и среди моделей Гейнсборо (если вспомнить, например, знаменитого «Голубого мальчика»). Так что, вероятно, подобный вывод оказался бы все же ошибочным, и Мориарти был нормальным гетеросексуалом, хотя и не имевшим практически никакого опыта общения с женщинами.Вполне могло быть, что грёзовская девушка казалась ему воплощением мечты о вечной и недоступной женственности. Возможен и обратный вариант:
глядя на картину, Мориарти предавался порочным фантазиям о том, что бы он хотел сделать с добродетельной особой, подобной «грёзовским невинным девицам» (если к моделям художника относится без иронии, свойственной нашему времени), попадись она ему в руки. Цинизма профессора вполне могло бы на это хватить.Есть мнение, что жестокие и циничные люди могут быть при всем при этом исключительно сентиментальны. Возможно, у Мориарти это проявилось в подобной своеобразной форме. Либо, напротив, избрав для своего кабинета подобную картину, да еще и называемую предположительно «Невинность», он с удовольствием предавался, глядя на нее, вполне греховным фантазиям.
Вероятно, Холмс анализируя характер и соответственно методы профессора Мориарти, все-таки сделал ставку на его сентиментальность, когда продумывал их последнюю встречу у рейхенбахского водопада.