СВЯТАЯ ЕЛИЗАВЕТА ВЕНГЕРСКАЯ, ОНА ЖЕ ТЮРИНГСКАЯКак же сложно было жить в былые времена юным принцессам, рожденным в королевских семьях. Разумеется, никто из них не мог и помыслить о том, чтобы выйти замуж по любви, и даже о том, чтобы дорасти до этой любви, ведь женили подчас даже не подростков, а маленьких детей и даже младенцев. И далеко не все из них доживали до того возраста, когда можно было бы жить нормальной относительно взрослой жизнью. Тем более отцы-короли жестко пресекали всевозможные обеты безбрачия и целомудрия. Одобрялось только полное смирение перед родительской волей.
Елизавета Венгерская была юной принцессой из венгерской династии Арпад.Она родилась 7 июля
1207 года (точная дата!) в Братиславе (или в Шарошпатаке), и была третьим ребенком, но единственной дочерью в первом браке своего отца. Ее отец, Андраш II, был согласно его полному титулу Божьей милостью королем Венгрии, Далмации, Хорватии, Рима, Галиции и Лодомерии.Короновался Андраш в 1205 году, за два года до рождения дочери. Мать Елизаветы, Гертруда Меранская, была первой супругой Андраша (вторая – Иоланда де Куртене родила ему вторую дочь, а третья – Беатриса д`Эсте еще одного сына).
Как это было принято в те времена в королевских семьях, Елизавету чуть ли с рождения просватали за наследного принца Тюрингии Людвига, и в четырехлетнем возрасте девочку отправили в Германию, где она жила при дворе тюрингских ландграфов в Марбурге и замке Вартбург близ Айзенаха. Может, это было и к лучшему, поскольку девочка не узнала прелестей детства с мачехой. По канонической версии жития Елизаветы, мать ее будущего мужа прияла ее очень хорошо и воспитывала как собственную дочь (чтобы это ни значило).Поженились молодые люди по тем временам, может и не так уж рано, когда
Елизавете уже исполнилось 14 лет, а шестнадцатилетний Людвиг как раз унаследовал престол Тюрингии после смерти отца. Это было в 1220 году.Считается, что семейная жизнь у этих немецких Ромео и Джульетты сложилась довольно удачно. Молодая пара обосновалась в наследной резиденции в Эйзенахе. Современники утверждали, что они были гармоничной парой, любили друг друга, и за шесть лет семейной жизни произвели на свет троих детей Германа, Софию и Гертруду.
Но вот брак этот продлился всего шесть лет. Все было вроде бы прекрасно, пока Людвиг не подписался на очередной, шестой крестовый поход. Судя по всему особого выбора у него не было, квота на это мероприятия была спущена сверху, от самого императора Фридриха II. А ЛюдвигаIV Тирольского и еще пятерых графов – Людвига Вартбургского, Гюнтера Кефернбергского, Майнрада Мюльбергского, Генриха Штольбергского и Буркхарда Бранденбургского, - специально вызвали в Кремону и обязали выступить в поход в августе 1227 года. Деваться парням было некуда, пришлось идти пешком в Италию через Швабию, Баварию и Тироль.Елизавета не стала следовать примеру Алиеноры Аквитанской, и не последовала в поход за супругом. К тому же она была беременна третьим ребенком. И вообще у нее были дурные предчувствия, что вполне нормально в ситуации, когда молодой муж бросает беременную жену, и отправляется в командировку в компании пяти временно холостых приятелей.
Далеко уйти пешком ему не удалось. Когда крестоносцы добрались до Бриндизи, у Людвига началась лихорадка (вероятнее
всего он подцепил малярию, но возможно, что заразился чумой). Через несколько дней он умер в Отранто, а еще через несколько дней у него родилась младшая дочь.Пока Людвиг ходил в крестовый поход в его родном ландграфстве начались проблемы: масштабное наводнение спровоцировало голод и эпидемии. Для того чтобы накормить нуждающихся (то есть всех своих подданных), Елизавета начала раздавать деньги и продукты, для этой цели ландграфиня распорядилась продавать даже свои наряды и церковную утварь.
После того, как Елизавета овдовела, она вступила в монашеский орден францисканцев и оставшиеся четыре года своей короткой жизни (24 года) занималась заботой о больных и страждущих в Марбурге. Она даже основала еще одну больницу для бедных, в Марбурге в 1228 году, где трудилась наряду с другими монахинями. В свободное время она собирала подаяние на нужды своего госпиталя.Особого выбора дальнейшего жизненного пути у нее, в общем-то и не было. Елизавету удалили от двора, так как опекуном ее сына-наследника Тюрингии стал брат Людвига, Генрих (надо полагать, он боялся, что невестка спустит все оставшееся наследство своих детей на помощь бедным и больным). Она могла либо вернуться к отцу в Венгрию, либо уйти в монастырь. Но Елизавета нашла третий путь, принесла обет безбрачия и решила служить обездоленным, для чего вступила в Третий францисканский орден (первая ветвь католического монашеского ордена – мужская, вторая – женская, третья предназначалась для тех людей, который приносили обеты соответствующие установкам ордена, хотели жить по его законам, но не желали покидать мир
ради затворничества), и стала первой в Германии францисканской терциаркой.Впрочем, монахи-францисканцы начали обрабатывать ее гораздо раньше, еще в 1223 году, и неожиданное вдовство только довершило процесс превращения принцессы в святую. Особенно сильное влияние на Елизавету оказали проповеди Конрада Марбургского, харизматичного проповедника крестовых походов и местногоинквизитора, а также идеалы бедности и милосердия, исповедуемые францисканцами.
Вообще заниматься благотворительность, шокируя своего несчастного супруга, Елизавета Андреевна Арпад начала еще при его жизни. На ее средства была, например, построена большая больница в Эйзенахе. А потом она решила продать фамильный замок мужа, чтобы помочь нуждающимся (
собой определенные основания.О Елизавете, например, рассказывают такую историю:
Однажды, она принесла в свой дворец прокаженного младенца (больные проказой считались изгоями в эпоху средневековья, а болезнь считалась Божиим проклятием) и положила его в свою (то есть супружескую постель). Мужу, естественно, об этом доложили («доброжелатели» существовали во все времена), и он, пылая праведным гневом, ворвался в спальню. Откинув одеяло, он увидел в посели не больного ребенка, а Младенца Христа (впрочем, кто знает, что и в каких количествах он пил перед этим, и не попробовал ли он каких-нибудь интересных грибочков из местного леса).
В другой истории о Елизавете и ее муже рассказывается о том как однажды Людвиг выследил жену на улице, когда она шла заниматься благотворительностью. Видимо те же самые «доброжелатели» доложили ему, что Елизавета опять совершила набег на кухню и забрала несколько буханок хлеба, чтобы раздать бедным. Муж догнал Елизавету на улице (она шла пешком и была весьма скромно одета). Муж в грубой форме потребовал, чтобы она показала, что несет в переднике (вероятно у нее в хозяйстве не нашлось ни подходящей сумочки, ни рюкзака, ни хотя бы мешка из грубой дерюги, чтобы положить хлеб). Кроткая Елизавета, приученная терпеливо сносить все садистские выходки своего буйного супруга, покорно раскрыла перед ним свой передник. И, разумеется, там был не хлеб, а цветы – розы. Людвиг замолчал, пристыженный, а Елизавета отправилась дальше.Впрочем, утверждается, что после всех этих историй с видениями и чудесами, Людвиг махнул на супругу рукой, и перестал подсчитывать буханки хлеба на кухне. Но, надо полагать, фамильный замок все же записал на старшего сына Германа.
Есть и другая версия, согласно которой Людвиг полностью разделял убеждения Елизаветы, поддерживал все ее начинания и даже сам занимался благотворительностью. А ее злопыхателями были придворные, которые смеялись над ней и распространяли гадкие слухи ещё с того времени, когда она была невестой принца. И главной злодейкой представляется София, мать Людвига (свекровь как-никак, очень даже возможно).
Оказавшись вдовой в двадцать лет, Елизавета посвятила себя благотворительности, а особенно уходу за прокажёнными и
носителями других крайне неприятных кожных заболеваний.Именно поэтому в искусстве Елизавету принято представлять в окружении калек и больных, молящих об исцелении, либо принимающих от нее помощь или еду. Ее могут изображать и в монашеском одеянии как напоминание о ее принадлежности к францисканцам, и в дорогом наряде принцессы с мантией, отделанной мехом. Ее голову может венчать корона как символ ее королевского происхождения, а иногда даже тройная корона, которая обозначает три ипостаси ее жизни: девственницы, супруги и вдовы. Также ее символом являются розы, которые обычно лежат у нее на коленях.
Елизавета Венгерская помогает больным кожными болезнями (что вполне логично). Она считается покровительницей Тюрингии и Гессена (тоже понятно), францисканцев-терциариев, медработников, пекарей и членов благотворительных обществ, а также символизирует женское милосердие.
Ее ранняя смерть при такой сугубо благочестивой жихни потрясла современников, но судя по всему в этом не было ничего удивительного. Занимаясь уходом за больными в условиях первобытной медицины, Елизавета скорее всего сама подцепила какую-нибудь смертельную заразу от своих подопечных. Она была канонизирована в 1235 году, то есть через четыре года после ее смерти. Днем ее памяти считается 17 ноября, день ее смерти. 