ЗАНИМАТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ: ЛИЧНОСТИ

      Известный русский художник середины 18 века Алексей Антропов вовсе не был корыстным человеком. Надо полагать, он был счастлив, как может быть счастлив сын простого рабочего-слесаря (хоть и состоявшего при Санкт-петербургском оружейном дворе), который смог вскочить в социальный лифт в первой половине 18 века и стать придворным художником. Но деньги, что вполне понятно, имели для него очень большое значение.

      Антропов родился в 1716 году, в 16 лет начал учиться живописи у Луи Каравакка, Андрея Матвеева и Михаила Захарова, то есть наиболее «искусных и достойных» художников своего времени. А в 1739 году он получил назначение в штат Канцелярии от строений под начало Ивана Вишнякова. Там он работал до 1758 года, выполняя самые разнообразные заказы, в том числе, например, роспись Андреевского собора в Киеве. Но работа в Канцелярии от строений постепенно перестала удовлетворять художника прежде всего отсутствием каких бы то ни было перспектив, особенно финансовых.

      Тогда в 1759 году по ходатайству графа Ивана Шувалова Антропова произвели в чин поручика (офицер!) и приняли в качестве живописца в Московский университет. Примерно в то же время  после серии выполненных портретов (в числе которых был и знаменитый портрет статс-дамы А.М.Измайловой) Антропов рискнул напрямую попросить императрицу Елизавету Петровну о прибавке жалования «за долговременную службу и понесённые в дальних командировках труды». Между прочим, прибавку он получил.

      А со следующего, 1760 года, Антропов уже официально числился по ведомству Святейшего Синода, где он занимал должность надзирателя за живописцами и иконописцами. Это место он получил с некоторым трудом, поскольку в Синоде требовали, чтобы прежде, чем вступить в эту должность (между прочим, с приличным жалованием в 600 рублей в год), Антропов бесплатно выполнил бы некоторые иконописные и декоративные работы, что подтвердило бы его квалификацию. Опять потребовалось ходатайство Шувалова и вмешательство самой императрицы Елизаветы Петровны, чтобы приказ о его назначении был, наконец, подписан.

      Но Антропов был весьма востребован и как придворный портретист сначала при дворе Елизаветы Петровны, затем Петра III, а когда к власти пришла Екатерина, она тоже не смогла обойтись без его услуг. Коронационные мероприятия традиционно проводились в Москве, поэтому Антропов вслед за Двором переместился в древнюю столицу и, естественно, уже не мог выполнять свои обязанности надзирателя за живописцами от Синода в Санкт-Петербурге. В те времена, когда путь от Москвы до Петербурга занимал почти неделю, а из средств связи существовала только почта, естественно, ему пришлось выбирать, или писать придворные портреты в Москве, или же выполнять свои служебные обязанности в Петербурге.
 
  В итоге, Синод, и так недовольный тем, что Антропова ему фактически навязали сверху, прекратил выплату жалования художнику. А вакантное место поспешил занять другой известный в то время художник, Мина Колокольников, причем он был готов выполнять служебные обязанности совершенно бесплатно исключительно из увежения к статусы Святейшего Синода.

      Когда Антропов, наконец, вернулся в Петербург, он недосчитался весьма приличной суммы жалования. Разборки с Синодом тянулись несколько лет, пока их опять не разрешило Высочайшее вмешательство. Прямым указанием новой императрицы Синоду было предписано выплатить Антропову задержанное жалование за три года, начиная с 13 июля 1762 года.

    Вообще Антропов совсем не был корыстным человеком, но у него была семья, любимые жена и сын, которых надо было содержать, а также множество учеников, которым он всегда был готов помочь, в том числе и материально. Поэтому художник так отчаянно и боролся за каждый рубль своего жалования. В 1768 году он принялся хлопотать о повышении в чине, и канцелярская волокита длилась целых пять лет. Назначение в 12 класс он получил только в 1773 году. Попутно он хлопотал и за своих учеников и не безуспешно.А среди его учеников были, например, Петр Дрождин и Дмитрий Левицкий.

    Антропов ушел из жизни вполне состоятельным человеком, дворянином, преподавателем Академии художеств, владельцем собственного дома и церковным старостой.

      Между прочим, в своем завещании он оставил свой дом общественности для устройства в нем народного училища, добавив лишь разрешение для жены и сына занимать несколько жилых комнат в течение их жизни.