ЮЛИЯ КАРФАГЕНСКАЯ, ОНА ЖЕ КОРСИКАНСКАЯИмя «Юлия», судя по всему, было одним из самых популярных в Римской Империи. Еще бы, ведь его значение – «принадлежащая к роду Юлиев», а значит, оно может любую его обладательницу даже самого простого происхождения хоть немного приблизить к самому знатному и известному римскому роду. Наверное поэтому в истории оказалось так много святых мучениц, носящих это имя. Среди них были Юлии Лиссабонская, Анкирская или Коринфская, Меридская, а еще Карфагенская или Корсиканская, о которой и пойдет сегодняшний рассказ.
История святой Юлии (Иулии) началась в 439 году (по другой версии в 625 году), когда город Карфаген захватили вандалы Гейзериха (во втором варианте – персы). Но в обоих вариантах захватчики поступили вполне традиционно и продали всех схваченных в плен жителей Карфагена в рабство (хороший способ обогатиться – минимум вложений, максимум
выгоды).Среди пленников оказалась и совсем юная девица-христианка по имени Юлия, дочь некоего Аналсона, человека богатого, знатного и благочестивого (впрочем защититься от варваров-захватчиков все это не помогло). Ее продали в рабство сирийскому купцу по имени Евсевий. Несмотря на то, что Евсевий был нечестивцем (то есть язычником), Юлия честно ему служила и старательно выполняла все, что ей было поручено, но только в том случае, если
оно не противоречило ее христианским убеждениям (интересно, что такого можно поручить служанке, чтобы это оскорбило ее чувства верующей).Евсевий всячески склонял Юлию вернуться в лоно язычества, но девица была непоколебима в своей вере. Упорство, с которым она молилась, постилась а, главное, блюла свое целомудрие, вызвало уважение у ее хозяина. Он перестал ее домогаться (
молитвы).Через некоторое время, когда Юлии было уже около двадцати лет (и при этом она еще не умерла от анорексии), Евсевий решил плыть с товарами в Галлию. Верную рабыню он взял с собой, то ли поскольку ему нужно было доверенное лицо и лишние руки, то ли, чтобы немного отвлечь ее от постоянных молитв, а, возможно, чтобы она не заморила себя окончательно голодом, оставшись без присмотра.
Плыть до Галлии было долго, и корабль сделал остановку на Корсике, в городке Нонца, чтобы пополнить
запасы воды и продовольствия. В те времена бóльшая часть местного населения еще была язычниками, и Евсевий, уважая местные традиции, купил жирного быка, принес жертву языческим богам, и устроил праздник для местных жителей и моряков и своих сопровождающих (судя по всему, с ним помимо Юлии плыла большая свита).Пока народ веселился, Юлия оставалась на корабле, молилась, разумеется, и обливалась слезами, скорбя о заблуждениях своих спутников, которые не позволят им обрести Царствие Небесное. Рыдала она, вероятно, так громко, что один из местных жителей пошел посмотреть, что же происходит на корабле. Обнаружив плачущуюдевушку, он поинтересовался, что с ней случилось, а она, не задумываясь, выложила ему все о своей христианской вере, и о том, что она думает по поводу язычества.
Надо полагать, что стукачество у очень многих представителей рода человеческого было в крови. Так что нет ничего удивительного, что услышав такое компрометирующее признание, любопытствующий корсиканец не вернулся к пирующим, а не пожалел времени, чтобы отправиться к местному градоначальнику Феликсу Саксои доложить о наличии на сирийском корабле девы-христианки. Впрочем, возможно, он понадеялся на новую забаву, поскольку издевательства над христианами в те времена были самым рейтинговым развлекательным шоу.
Феликс Саксовызвал к себе Евсевия и предложил ему уговорить Юлию принести жертву языческим богам. Купец, прекрасно зная упрямый характер своей рабыни отвечал вполне однозначно:
«…Невозможно ее принудить к этому, потому что она скорее предпочтет умереть, чем отречься от своей веры. И если б ты
давал мне за эту рабыню все свое имущество, то оно не сравнилось бы с ее службой, ибо она очень верна, и имение мое увеличивается в ее руках…»Градоначальник не поверил, и решил лично пообщаться с девицей. Он велел своим людям принести еще вина для Евсевия и его спутников, и в конечном итоге напоил их всех до бесчувствия (может, в вино даже что-то подмешали). После этого он вызвал к себе Юлию и, как водится, предложил ей поклониться и принести жертву языческим богам, а в качестве бонуса обещал выкупить ее из рабства: «Девушка, принеси жертву богам, я дам за тебя твоему господину выкуп, какой он попросит, и отпущу тебя на свободу». Разумеется, она отказалась (а кто бы сомневался), заявив: «Моя свобода в том, чтоб служить Христу, а вашего заблуждения я гнушаюсь!»
Тогда Феликс Саксо повелел хлестать ее по щекам до крови, но на Юлию это не произвело особого впечатления, а наоборот только укрепило ее веру: «Если Господь мой Иисус Христос претерпел за меня удар по щеке и плевание в лицо, то разве я не претерплю того же за Него! Пусть бьют за Него меня по щекам, вместо же плевков пусть текут по моему лицу слезы!»
Но парой оплеух дело не кончилось, Феликс Саксо призвал палачей, и велел вырывать девице волосы, раздеть, избить, а затем отрезать груди (похоже, любимое зрелище у сексуально озабоченных импотентов эпохи гонений на христиан). Судя по всему, в какой-то момент во время пыток у будущих святых мучениц восторг от предстоящего воссоединения с Христом давалнастолько мощный гормональный выброс, что они просто не чувствовали боли, иначе как объяснить то, что они вообще
сразу не умирали от болевого шока, если реально испытывали все те нечеловеческие муки, о которых нам повествуют их жития. Юлия, когда ее избивали, заявила следующее: «Я исповедую Того, Которого били ради меня! Владыка мой претерпел терновый венец и распятие на Кресте. Пусть же и я, раба Его, буду участницею и подражательницею Его страданиям, чтоб прославиться мне с Ним во Царствии Его!» То есть, похоже, что и она испытывала настоящий кайф от того, что приближается к Иисусу в своих страданиях.Судя по всему, последовавшая за этим казнь, привела Юлию в полный восторг. Феликс Саксо придумал распять ее на кресте, который соорудили наскоро, пока ее хозяин еще не проснулся (да, похоже, ему и правда, что-то подмешали в алкоголь).
Казнь через распятие – смерть небыстрая и мучительная, так что не удивительно, что Евсевий успел проснуться еще до того, как девушка умерла.Он вряд ли пришел в восторг, оттого, что пока спал, Юлию уморили до смерти. Может, конечно, Евсевий искренне сочувствовал и хотел бы ей помочь и облегчить страдания Юлии, но очень вероятно, что к этому примешивалось еще и возмущение по поводу того, что его рабыню, которая как бы там ни было, была его собственностью, убили, даже его не спросив.
Евсевий и его спутники, также, как и жители Корсики были свидетелями, как с последним вздохом Юлии из ее уст вылетела белоснежная голубка как символ святости и непорочности, а затем присутствующим явились ангелы в сиянии божественного
света.Все, включая Евсевия, насмерть перепугались. Местные разбежались, кто куда, а купец вместе со своей свитой загрузился на корабль и отправился дальше по своему маршруту (ничего личного, только бизнес).
Тело Юлии сняли с креста и погребли монахи из монастыря на соседним небольшом островке Горгона (почему бы Евсевию не остановиться там, а не на Корсике). Позднее ее останки были перенесены в Брешию.
Кстати, на Корсике существует альтернативная версия истории Юлии. Там рассказывают, что она была местной, родом из городка Нонца и подверглась гонениям в эпоху императора Диоклетиана. За отказ принести жертву языческим богам у нее отрезали груди. Когда палачи бросили их на скалу близ Нонцы, то в ней открылись два источника. Чудо привело палачей в ярость, и они привязали девушку к смоковнице, чтобы она умерла от боли. И в этой версии истории с последним вздохом Юлии из ее рта выпорхнула голубка.Юлию принято изображать распятой на кресте, либо с крестом и пальмовой ветвью мученицы в руках. Иногда на ней богатое платье как напоминание о ее знатном происхождении, а иногда – более скромный наряд рабыни.