БЕЗУМИЕ АЛЕКСЕЯ САВРАСОВАЧасть 1.
Похоже, что труднее всего в русское искусство было пробиться выходцу из купеческого сословия. Когда художником удавалось стать крестьянину или мещанину, это считалось огромным жизненным достижением. Если ремесло живописца избирал дворянин, военный, помещик или чиновник, то мыслилось, что он имеет право на личную эксцентричность и возможность свободного выбора, тем более, что этому
как правило сопутствовала финансовая независимость.Но в купеческих семьях предполагалось, что сыновья обязаны продолжить семейный бизнес, и никаких отклонений от курса родители, подчас практикующие весьма жесткие методы воспитания, у своих отпрысков не допускали. А самым сложным путь «в художники» оказался, пожалуй, для Алексея Саврасова. Дело было в том, что его отец, Кондратий Соврасов непосильным трудом смог из мещан подняться до официального статуса купца третьей гильдии и, естественно, мечтал, чтобы его сын пошел дальше, и стал, например, купцом второй, а то и первой гильдии. Кондратий Артемьевич торговал в
Москве шнуром, глазетом и кистями, а Алексей с самого раннего детства рисовал отличные картинки, которые продавал через торговцев на Никольской у Ильинских ворот. Рисунки юного Саврасова пользовались большим спросом (все-таки была у него наследственная торговая жилка).В 14 лет Саврасов, преодолев сопротивление сурового отца, который уже заранее определил его «по торговой части», поступил учиться в недавно открытое Московское училище живописи и ваяния, но не проучившись и года, был вынужден бросить учебу. Исследователи предполагают, что причиной этого была болезнь матери Алексея, у которой была чахотка. Но вполне возможно, что
Саврасов был вынужден бросить занятия из-за давления отца.Впрочем, заставить Алексея свернуть с избранного пути не удалось даже отцу. Кондратий Артемьевич в конце концов разозлился на сына до такой степени, что отправил его жить вместе со всеми картинами на чердак. Дело было поздней осенью, на чердаке было жутко холодно, дуло в щели, и в итоге семейное дело приобрело статус городского скандала, в который был вынужден вмешаться даже московский обер-полицмейстер генерал Иван Дмитриевич Лужин. Его слово оказалось решающим. Отец разрешил Алексею снова поступить в Училище и вернул в дом.Наверное, Алексей впервые тогда почувствовал себя по-настоящему счастливым.
В Училище Саврасов попал в пейзажный класс, который вел художник Карл Рабус, однокашник Брюллова, бывший тогда весьма значительной фигурой в московских художественных кругах. Трудно сказать, был ли это выбор самого Саврасова, или же это оказалось счастливой случайностью. Но именно как пейзажист Алексей и нашел свой собственный путь в искусстве.
Рабус сделал очень многое, чтобы повысить профессиональный и общий культурный уровень молодого человека и ввести его в соответствующую творческую среду, в круг художников. Известно, что Карл Иванович помогал своим ученикам не только морально, но и материально, насколько мог. А еще у Рабуса был открытый дом, где регулярно встречались представители художественной интеллигенции тогдашней Москвы, обсуждались выставки, книжные новинки, различные художественные
события (Обучение шло успешно, и уже два года спустя, в 1850 году Саврасов получил официальное звание художника за картины «Вид Московского Кремля при луне» и «Камень в лесу у «Разлива». Вид в имении И.Д.Лужина близ станции Влахернская». В 1854 году Саврасов обрел могущественную покровительницу в лице великой княгини Марии Николаевны, которая в то время была президентом Академии художеств. По ее приглашению он некоторое время работал на ее даче, расположенной между Петергофом и Ораниенбаумом. В тот же год в возрасте 24 лет он стал академиком.
Конец 1850-х годов для Саврасова был очень успешным и в творчестве и с точки зрения его карьерных достижений. В 1857 году после смерти Рабуса он возглавил пейзажный класс московского Училища, где проработал более четверти века. Среди его учеников были будущие корифеи русского пейзажа такие, как Константин Коровин и Исаак Левитан, а в 1861 году получил отличную казенную квартиру как профессор Училища.
Ученики обожали Саврасова, о нем вспоминали как о человеке «совершенно особой кротости», отличавшемся умом и
исключительной добротой, который «никогда не сердился и не спорил». Его мастерская, как говорили, «была свободнейшей из всей школы».В том же году Саврасов женился на Софье Карловне Герц. Ее семья тоже была тесно связана с художественным миром Москвы. Один из ее братьев, Константин Герц был художником, однокашником и приятелем Саврасов (
посетил Лондонскую Всемирную выставку.В 1860-е годы Саврасов помимо занятий живописью и преподаванием вел еще и активную общественную деятельность. В 1861 году он был ответственным за организацию транспортировки знаменитого полотна А.Иванова «Явление Мессии» из Петербурга в Москву, в 1867 году посетил Всемирную парижскую выставку, а в 1869 вместе с коллегой художником В.Пукиревым издал «Курс рисования». Саврасов принимал участие в деятельности Товарищества передвижных художественных выставок, а в конце 1860-х стал членом его правления.
В 1862 году состоялось его знакомство со знаменитым швейцарским художником-пейзажистом Александром Каламом, с которым он чувствовал себя совершенно на равных, что было отражено в многочисленных воспоминаниях об этом событии. Тогда же Саврасов написал картину «Вид в Швейцарских Альпах (гора Малый Рухен)» как своеобразный ответ или критическую реплику на творчество европейского коллеги.
Главным единомышленником Саврасова среди русских художников был Василий Перов, с которым его связывала тесная дружба. Они вместе преподавали в Училище, сотрудничали в Товариществе и даже иногда вместе работали над картинами.
Некоторые свидетельства говорят о том, что Саврасов написал пейзажные планы в знаменитых картинах Перова «Птицелов» и «Охотники на привале», а Перов по просьбе Саврасова вносил исправления в его «Печерский монастырь под Нижним Новгородом».Для творчества Алексея Саврасова этапными считаются две картины конца 1860-х годов: «Сельский вид» (1867) и «Лосиный остров в Сокольниках» (1869). На первом полотне художник пишет пейзаж, типичный для русской средней полосы: равнина, невысокие холмы, небольшая тихая речка, деревенские избы. На первом плане –пасека с небольшим домиком, где старый пасечник отдыхает около пчелиных ульев в окружении цветущих яблонь и ив. Вся картина наполнена светом и весенним
воздухом, Саврасову блестяще удалось передать ощущение прозрачности воздуха и тот почти неуловимый момент, когда деревья пробуждаются после долгой зимы. Эту картину можно назвать«открытой», поскольку автор как будто приглашает зрителя войти в созданное им пространство.На второй картине, «Лосиный остров в Сокольниках»,Саврасов представляет природу Подмосковья безо всякого приукрашивания: на переднем плане болото и лужи, в центре полотна - чахлые кусты, а на заднем плане, на фоне серо-голубого тревожного неба с темными тучами,-мощные, величественные сосны, которые словно связывают землю и небо, и придают полотну очевидную
монументальность.Карл Герц, искусствовед (и по совместительству шурин Саврасова) писал об этой картине следующее:
«Нельзя не смотреть без внутреннего удовольствия на произведение, в котором художник умел так поэтично перенесть на полотно знакомый каждому из нас клочок природы из окрестностей Москвы. Так смотреть на природу умеют только глаза поэта или художника… На первом плане — местность, изрытая проточной водой, через которую переброшены самые первобытные мосты. Луч солнца, прорезывая облака, осветил часть бугристой поляны, на которой пасется стадо. Среди печальной зелени леса этот луч солнца так хорош, так радостен…»
Продолжение следует…