В ДВУХ СЛОВАХ О КОЛЯДЕ
«Коляда-моляда!
Ты пришла на двор
Накануне Рождества
По снежному полю,
Гулять на просторе!
Забежала во двор
К Иван Иванычу,
К тетушке Прасковье.
Иванов-то двор
Виноградьем оброс,
У Ивана-сударя
Высок терем!
У Прасковьюшки на дворе
Полным-полно!..»
Вероятно, слово это – Коляда – слышали все, и все представляют, что так в благословенные времена, когда фольклор был не сценической экзотикой, а частью обыденной (или праздничной) народной жизни, так называли песни, славящие Христа, Богородицу и Рождество. Впрочем, в те времена Колядой именовали и все двенадцать праздничных святочных дней между Рождеством и Крещением, и оба Сочельника, и обряд прославления праздника.
Как правило, колядованием занимались дети или молодые люди. Процессия шла по деревне в
строго определенном порядке. Первым был тот, кто нес бумажную звезду, символизировавшую звезду Вифлеемскую. За ним – главный человек в процессии, несший мешок для сбора угощения. Третьим шел вертепщик, державший ярко украшенный двухъярусный вертеп, в котором с помощью деревянных фигурок разыгрывали сценки, относящиеся к Рождеству Христову: бегство в Египет, явление ангелов, поклонение волхвов и пастухов и т.д.:
«…ходят толпами под окна просить пирогов. Впереди всех идет девица, называемая мехоноскою; она-то несет кошель для пирожного сбора.; она-то предводит толпу и распоряжается дележом пирожного сбора…»
Каждая семья с нетерпением ожидала прихода колядовщиков и готовилась смотреть представление и слушать колядки (неплохая альтернатива телевизору):
«…Гуси-лебеди летели!
Мы малёшеники,
Колядовщички,
Мы пришли прославлять,
Хозяев величать!
Иван Иванычу
Житья сто лет!
Прасковьюшке
Всегда здравьице!
Всем детушкам,
Зятьям, снохам,
Сыновьям, дочерям, -
Боярышням!..»
Но главным, что ожидали хозяева дома от колядующих, было пожелание дому и семье полного благополучия и счастья на следующий год. Именно поэтому для колядующих не скупились на угощение, а иногда даже пекли что-то особое, специально для них. Например, в Подмосковье это было печенье, называемое «коровка, мазана головка». Колядующие, впрочем, и сами были весьма настойчивы, выпрашивая дары:
«…Нам же, славцам,
Не рубь-полтина. –
Единая гривна,
Пива братыня,
Яиц коробица,
Скляница вина,
Бочка квасу,
Морда рыбы,
Блюдо шанег,
Ставец оладий,
И масла крыница!»
Между прочим, если хозяева все-таки оказывались скупы, то в их адрес могли прозвучать и 
весьма неприятные пожелания:
«…Кто не даст лепешки, -
Завалим окошки,
Кто не даст пирога,
Сведем корову за рога,
Кто не даст хлеба –
Уведем деда,
Кто не даст ветчины, -
Тем расколем чугуны!..»
Или даже настоящие проклятия:
«На Новый год –
Осиновый гроб,
Кол да могилу,
Ободрану кобылу!»
Впрочем, чаще всего до таких крайностей дело не доходило. Праздники как всегда в нашей стране несколько смягчали нравы, всем хотелось, чтобы в будущем году все было хорошо, и поэтому люди хотя бы на несколько праздничных дней становились более приветливыми и гостеприимными по отношению к ближним.
Вообще-то православная церковь очень негативно относилась ко всем святочным народным развлечениям, в том числе и к колядкам, считала их (и не без основания) бесовщиной, губительной для души, и даже религиозная основа действа не переубеждала церковных иерархов в обратном. В 1684 году даже был выпущен специальный указ, запрещавший святочные беснования. Но разве для русского человека, душа которого хочет праздника, станут препятствием какие-то бумажки с печатями? Так что, вот:
«Коляда, коляда!
А бывает коляда
Накануне Рождества
Коляда пришла,
Рождество принесла!»