ЖЕНЩИНЫ В ИСТОРИИ И ИСКУССТВЕ

         Неизвестно точно, в каком году родилась Ксения Петербургская, а вот поскольку имя она получила в честь Ксении Миласской, то можно предположить, что дата ее рождения действительно была 24 января по старому стилю (то есть 6 февраля по нашему). Отца ее звали Григорием, семья была, скорее всего дворянской, но вот иных подробностей ее ранней биографии не установлено. Даже ее девичья фамилия остается большой загадкой. В качестве года ее рождения указывается достаточно обширный временной промежуток в двенадцать лет между 1719 и 1731 годами.

         Вероятно, к середине 18 века она уже несколько лет была замужем за придворным певчим Андреем Федоровичем Петровым, и также очень похоже на то, что муж был значительно ее старше, поскольку умер он будучи в весьма солидном чине полковника. Полковник Петров был человеком состоятельным, во всяком случае у него был собственный дом в начале улицы, находившийся в приходе церкви св. апостола Матфея, которая одно время носила его имя, а сейчас называется Лахтинской.

         Надо полагать, что до 26 лет госпожа Ксения Григорьевна, в замужестве Петрова, вела абсолютно нормальную жизнь богатой петербургской дворянки. Только вот детей в семье не было. А потом полковник Петров неожиданно и скоропостижно скончался. Видимо, это случилось в середине 1750-х годов. И с этого момента с Ксенией начинают происходить очень странные вещи.

        Она категорически заявила всем своим родственникам и знакомым, что она – это не она,  а ее муж Андрей Петров, и он жив и здоров, а вот Ксения, наоборот, умерла и уже давно. Она настоятельно требовала, чтобы ее называли как ее мужа, Андреем Федоровичем. Окружающие восприняли такие разговоры как признак помутившегося от горя разума, и возможно, были не так уж далеки от истины. Складывается впечатление, что Ксения не смогла преодолеть стадию отрицания произошедшего трагического события, и перейти к следующему этапу: принять неизбежное и начать жить дальше. А еще вполне возможно, что будучи человеком набожным, она осознавала, что ее любовь к мужу явно превысила любовь к Господу, и всю оставшуюся жизнь пыталась наказать себя за этот явный грех.

         В итоге, Ксения переоделась в одежду своего мужа, отдала свой дом знакомой Параскеве Антоновой, раздала все оставшееся богатство и ушла жить на улицу. Родственники обращались к начальству ее покойного мужа, но, побеседовав с ней, влиятельные люди признали женщину вполне вменяемой, и запретить ей делать то, что она желала, оказалось невозможным.

         А она целым днями бродила по улицам (в основном в своем районе, вокруг церкви святого апостола Матфея), иногда заходила к знакомым, кротко сносила насмешки, брань и издевательства окружающих, и даже терпела побои и синяки от камней и комьев земли, которые в нее бросали глупые мальчишки. Только один раз Ксения не смогла вытерпеть этих издевательств от детей, и тогда окружающие увидели ее в гневе. После этого ее стали оберегать и отгонять от нее мальчишек.

         Постепенно окружающие привыкли к ее постоянному присутствию, стали уважать ее за кротость и смирение и почитать за угодницу Божию. Когда одежда ее мужа истлела, она снова стала одевать женские вещи, которые ей отдавали сердобольные люди, но брала только красную юбку и зеленую кофту или наоборот. Предполагают, что она выбирала только эти два цвета, потому что он и соответствовали цветам мундира ее мужа.

         Долго никто не знал, что Ксения делает по ночам. Но однажды ее выследили полицейские, и тогда выяснилось, что по ночам она уходит за городскую черту и там до рассвета в чистом поле стоит, коленопреклонённая, молится и кладет поклоны на все четыре стороны. Позднее она говорила, что молитва, произнесенная в чистом поле более угодна Господу.

         Также ночью она носила кирпичи для строящегося на Смоленском кладбище храма. На сей раз ее выследили рабочие, которые никак не могли понять, каким образом за ночь кирпичи, сваленные на земле вдруг оказываются наверху на лесах.

Она не брала ни у кого ни одежды, ни обуви, не принимала и милостыню. Брала только медные копейки («царя на коне»), и тут же раздавала их таким же нищим. Но все знали, что если Ксения у кого-то что-то возьмет, то это в дальнейшем сулит удачу и благополучие. Поэтому торговцы особенно усердствовали, уговаривая блаженную принять хоть что-нибудь из их рук. Еще ей приносили больных детей, потому что если она брала их на руки, это гарантировало их выздоровление.

         У Ксении открылся и дар предсказания как дар Господний за великий подвиг смирения. Она, например, предрекла кончину императрицы Елизаветы Петровны и несчастного царевича Иоанна Антоновича. Но были у нее и более частные предсказания, которые иногда спасали чужие жизни и помогали в сложных ситуациях.

         Известно, например, что она предрекла смерть купчихи Крапивиной, сказав: «Зелена крапива, да скоро увянет». Некоей бедной девушке она предсказала счастливое замужество. А другой девице Ксения помогла спастись от потенциально опасного брака, поскольку увидела, что мужчина, который к ней сватается на самом деле беглый каторжник, убивший настоящего жениха, полковника.

         Однажды она пришла в свой бывший дом к Параскеве Антоновой и велела ей немедленно идти на Смоленское кладбище, заявив: «от ты тут сидишь да чулки штопаешь, а не знаешь, что тебе Бог сына послал!» Антонова ничего не поняла, но ослушаться Ксению не посмела, и в недоумении отправилась на Смоленское кладбище. А когда она туда пришла, выяснилось,  что рядом с кладбищем экипаж сбил молодую беременную женщину. Помочь ей уже не смогли, и она умерла, но перед смертью разрешилась от бремени. Мальчика, который стал сиротой при рождении, Параскева забрала себе (как это тогда было просто!) Она воспитала его как родного сына, и он вырос очень хорошим человеком, который почитал свою приемную мать и всячески скрашивал ее старость.

         Ксения юродствовала около сорока пяти лет и скончалась на рубеже 18 и 19 века. Судя по всему, она не была сумасшедшей, как и большинство юродивых, но все-таки определенные психические отклонения у нее были. Юродивые, становясь на путь спасения собственной души, одновременно совершают и своего рода общественный подвиг, собственным примером демонстрируя «картины порока» и бедствий, и таким образом «уча добродетели» окружающих. Именно поэтому они и стараются вести себя так, как по их мнению должны вести себя сумасшедшие, фактически провоцируя окружающих на негативные действия в свой адрес. К этому добавляется и демонстративно аскетический образ жизни. Но этот мазохизм они избирают по собственной воле. Судя по всему, Ксения не была здесь исключением, и очень может быть, причиной ее ухода в юродство стало подсознательное чувство вины за смерть мужа. Ее душевная боль, видимо, была настолько сильна, что заглушить ее стало возможным только с помощью постоянной физической боли и страданий.

         После этого была установлена и иконография ее изображений. Обычно блаженная Ксения изображается в юбке с платком на плечах и платком на голове. Юбка и кофта традиционно красная и зеленая или наоборот. Левой рукой она опирается на клюку. На заднем плане могут изображаться Смоленская церковь, которую Ксения тайно помогала строить и/или часовня Ксении Блаженной на Смоленском православном кладбище.

         С учетом подробностей ее биографии, считается, что она особо милостива к вдовам, а также помогает  избавиться несчастным женам от «худого мужа».