Часть 2. Дама в голубом
.
В 1897 году Константин Сомов, который в то время еще числился студентом Академии, приступает к работе одновременно над тремя картинами: «Вечер», «Остров любви» и «Дама в голубом», для которой ему позировала Елизавета Мартынова. Считается, что она была единственной женщиной, в которую был влюблен Сомов, и что он всегда мечтал запечатлеть ее на портрете и долго уговаривал. В итоге у него получился совершенно необыкновенная картина, полная тайны и загадок.
Художник работал над «Дамой в голубом» очень долго для портрета, почти три года. Причин для этого было несколько. Сомов вообще работал над картинами долго и тщательно, но здесь ко всему добавилась болезнь модели, которая надолго уезжала на лечение за границу. Сам художник тоже в сентябре 1897 года уехал в Париж почти на два года, так что портрет был закончен только в 1900 году.
На картине мы видим молодую женщину в платье насыщенного голубого цвета, стилизованном под середину 19 века. При этом парк, на фоне которого помещена модель, более всего напоминает парк века 18-го, с его регулярными аллеями и аккуратно подстриженными кустами. Картина четко разделена на планы. Главная героиня расположена на первом плане по центру, на среднем плане справа помещена фигура мужчины, опирающегося на трость, срезанная краем картины. Считается, что это автопортрет самого Сомова. Первый и средний планы картины разделяет густая темная листва дерева или высокого кустарника, напоминающая декоративную ширму. Средний и задний план разделяет водоем. На заднем плане находится скамейка, сидящие на ней дама и кавалер музицируют – играют на флейте.
Искусствоведы отмечали необычный диссонанс между очевидной атмосферой прошлого и образом главной героини, современницы автора, женщины, живущей на рубеже 19-20 вв.:
«…Это — женщина конца 19 века. Всё в ней характерно: и болезненная хрупкость, и чувство щемящей тоски, печаль в её больших глазах и плотной линии скорбно сжатых губ. И та естественная бледность, которой в XVIII веке добивались лишь искусственными снадобьями… <…> Чтобы ярче передать утончённость образа, художник прибегает к лессировкам, добиваясь тончайших красочных нюансов, прозрачных голубых теней в живописи лица и открытых плеч. Замечательны по своей выразительности жесты прекрасно написанных рук. В левой, поднесённой к груди, и в бессильно опущенной правой есть что-то невыразимо беспомощное. Обычно в своих портретах К. Сомов не столь открыто пользовался жестом как средством характеристики, но «Дама в голубом» стала исключением…»
Театральный и нарочитый жест страдания – рука, прижатая к груди, совершенно неожиданно оказывается выражением подлинной человеческой трагедии, молодой жизни, обрывающийся практически на глазах у зрителя.
Любопытна еще одна деталь образа героини – раскрытая книга в ее руке. С одной стороне это очевидная стилизация под портреты 18 века, когда женщины часто позировали с книгой в руках, словно отвлекшись от чтения и обращаясь к зрителю. Но, с другой стороны, в общепринятой системе символов книга означает Вселенную и мироздание, а книга открытая – так называемую «книгу жизни», то есть учение и дух мудрости. В контексте конкретного портрета эту деталь можно трактовать как мудрость и духовную глубину именно современной женщины. Мужчина на среднем плане (Сомов), который никак не взаимодействует с героиней, хотя и присутствует в ее универсуме, подчеркивает одиночество и самодостаточность героини.
Пара, играющая на флейтах, также скорее всего несет на себе дополнительную смысловую нагрузку. С одной стороны обычно утверждается, что в данном случае художник обратился к типичному мотиву «галантных празднеств». Но с другой стороны флейта – типичный для искусства фаллический символ, особенно если в сцене изображена пара, и мужчина играет на этом инструменте. Это откровенный намек на интимные радости свидания. Однако в сценке на картине Сомова на флейтах играют и мужчина, и женщина. Возможно, это обозначает некоторое равноправие в отношениях, когда не только мужчина, но и женщина может быть их инициатором. Во всяком случае, это очень любопытная деталь, не поддающаяся однозначному толкованию.
Вообще, судя по воспоминаниям знакомых Елизаветы Мартыновой, до болезни она была веселой энергичной девушкой безо всякой тоски и меланхолии в характере. Но болезнь сильно ее изменила. Ее подруга, М.Ямщикова, оставила такие впечатления о портрете:
«…Что сделал художник с этим лицом, с этими когда-то сияющими торжеством глазами? Как сумел вытащить на свет глубоко запрятанную боль и печаль, горечь неудовлетворённости? Как сумел передать это нежное и вместе с тем болезненное выражение губ и глаз?..»
В первый раз картина выставлялась под названием «Портрет». Затем художник стал называть её «Портрет дамы в голубом платье», а в искусствоведческой традиции закрепился более краткое «Портрет дамы в голубом».
Известно, что Мартынова была решительно против продажи картины кому бы то ни было. Узнав вскоре после первого показа картины, к художнику обратились представители Третьяковской галереи с предложением о покупке полотна, она написала Сомову:
«…Может быть, Вы будете удивлены, Константин Андреевич, получив это письмо, и тотчас приедете ко мне, станете меня с улыбкой и некоторой иронией убеждать смотреть на вещи иначе, но это мне всё равно… Сегодня ночью я проснулась и не спала от одной назойливой и мучительной мысли: «Вы не должны и не имеете права продать мой портрет». Я позировала Вам для Вас, для чистого искусства, а не для того, чтобы Вы получили за мою грусть в глазах, за мою душу и страдания деньги… Я не хочу этого! Оставьте портрет у себя, сожгите его, если Вам так жаль отдать его мне, подарите его даром в галерею…»
Возможно, в этом было что-то суеверное, но тем не менее, не прошло и года после продажи картины (а Сомов оказался не таким уж благородным кавалером и не выполнил желание своей умирающей подруги), как Елизавета Мартынова умерла.