
Константин Сомов. Зима. Каток. 1915
Константин Сомов, как и многие его собратья по цеху, будучи натурой тонкой и чувствительной, был весьма подвержен приступам меланхолии. Надо полагать, что эти приступы возникали не на пустом месте, а были следствием некоторых внешних обстоятельств. Поэтому его депрессивный настрой, возникший осенью 1914 года, вполне объясним: идет война и, соответственно, меняется жизнь вокруг, и отнюдь не в лучшую сторону, опять осень, как всегда у нас, мрачная, мокрая, холодная. В общем, все плохо, все надоело…
В это время Сомов описывает свои страдания в дневнике следующим образом:
«…Днем рисовал. Надоели мне мои праздники, итальянские комедии и фейерверки. Хотелось бы их больше никогда не делать. Надо подняться, опять долго работать с натуры. Мне отвратительно мое дилетантство…»
И, сделав эту запись, Сомов демонстрирует типичное для некоторых художественных натур отсутствие логики и приступает к работе над очередной картиной, сюжетно и стилистически примыкающей все к тем же «праздникам и фейерверкам». Это и был «Каток», оконченный художником в следующем, 1915 году.
Впрочем, на натуре в данном случае он все-таки, вероятно, поработал, поскольку на картине однозначно прочитываются реалии уже его времени. Первый публичный каток был открыт в Петербурге в саду у Юсуповского дворца в 1864 году, а местом модной тусовки стал чуть позже, в начале 1870-х годов, когда там стала появляться знать и даже великие князья:
«…В те годы главною сценой для знакомств… бывали зимние катания …в Таврическом саду, - вспоминал известный издатель и публицист князь В.П. Мешерский, - буквально весь бомонд стал кататься на коньках, чтобы ежедневно бывать от 2 до 4 час… в обществе великих князей…»

Каток в Таврическом саду. Фотография кон.1890-х гг.
Именно этот каток и изображает Сомов, причем действие его картины явно происходит в середине 18 века, и, скорее всего, это даже эпоха не Екатерины, а Елизаветы Петровны. Художник представляет ранний морозный зимний вечер, когда каток освещается лишь лучами заходящего солнца. Пространство катка отделяется высокими каменными стойками с перекладинами, но это не забор в полном смысле, а опоры для виноградной лозы, которая оплетает их летом. А сейчас мы можем видеть только голые прутья. Еще одна любопытная деталь – черные гнезда в черных безлистных ветвях высоких деревьев, окружающих каток, которые контрастно выделяются на фоне бледного розовато-сиреневатого неба. Это типично русская деталь, которая дополнительно определяет место действия, подчеркивая, что перед нами именно русская зимняя сценка, а не Версаль или Голландия.
Пространство картины Сомов заселяет пятью группами персонажей. На переднем плане за решеткой вне катка на скамейке сидит молодой кавалер в военном мундире, который демонстративно отворачивается от молодой дамы в розовой шубке, отделанной горностаем. Дама прогуливается по краю катка с собачкой в сопровождении мужчины с каменным выражением лица. Она с интересом смотрит на военного, а он делает вид, что ее не знает. Очевидно, что здесь мы можем наблюдать какой-то любовный треугольник, в котором участвует дама в розовом, ее спутник (скорее всего муж) и молодой военный (любовник?). Эти герои находятся вне катка, коньков ни у кого из них нет.
Прямо перед входом на каток по льду ловко скользит молодая пара. Видимо, это влюбленные, возможно, уже супруги, они оба радостно смеются, и кавалер преданно смотрит на свою спутницу, поглощенную самим процессом катания.
А в другой паре, которую художник помещает у правого края полотна, отношения кажутся не столь гармоничными. Мужчина неловко упал и пытается подняться, а его дама даже не пытается ему помочь, и только весело смеется. Очевидно, что бедняге досадно вдвойне: ему больно от падения, и обидно, что его спутница не испытывает по этому поводу ни малейшего сочувствия. Мы не можем сказать, в каких отношениях состоят эти герои, но если они еще не связаны узами брака, то, кавалер после этого происшествия, скорее всего серьезно задумается о характере и нраве своей подруги и о том, стоит ли ему продолжать это знакомство.
На заднем плане нескладный юноша катает по замёрзшей глади катка пожилую даму, свою хозяйку или, возможно, родственницу, Он с трудом толкает специальное кресло с полозьями, а его спутница, вероятно, тем временем предается воспоминаниям о временах своей молодости, когда она, так же как и нынешние молодые пары, легко скользила по замерзшей глади такого же катка.
И, наконец, еще одна пара у дальней кромки катка на заднем плане смотрит на тех, кто катается. Очевидно, каток для них является всего лишь модным местом для прогулок, а сами они кататься не рискуют или не умеют. На заднем плане справа, в конце аллеи можно разглядеть еще одну человеческую фигуру. Возможно, это ещё один любитель коньков спешит на каток, пока солнце еще не село, и можно заняться любимым развлечением, или он опаздывает на свидание, назначенное на катке.
Картина Сомова поражает своей миниатюрной тонкостью, которая придает работе изысканную графичность. Ее настроение вполне типично для художника – откровенная ностальгия по прошлому, некоторая игривость и ирония. Ранний морозный зимний вечер с синими тенями на снегу, быстро бегущие золотисто-розовые и сиреневые облака, прозрачная синеватая гладь льда – все это вместе создает ощущение прелестной зимней сказки.
И можно надеяться, что, работая над такой очаровательной вещью, Сомов в какой-то момент и сам позабыл про свою депрессию.