Часть 1.
Василий Суриков. Взятие снежного городка. 1891
Каждый человек справляется с горем по-своему. Кто-то уходит в запой (универсальная психотерапия по-русски), кто-то с головой погружается в работу, кто-то бросает все и уезжает на другой конец света, чтобы попытаться забыть прошлое и начать жизнь с чистого листа.
Видимо именно это и случилось с Василием Суриковым, когда в 1889 году после смерти любимой жены он оставил Москву, где прожил более десяти лет, и уехал с дочерями на свою родину, в Красноярск, решив больше никогда в жизни не брать в руки кисть и не вставать за мольберт.
В его случае ситуация осложнялась тем, что в случившейся трагедии он винил себя, причем небезосновательно. Брак у него был вполне счастливым. Его супруга, Елизавета Августовна Шаре, приходилась родственницей декабристу П.Свистунову. Поженились они в 1878 году и десять лет жили душа в душу. В семье родилось две девочки, Ольга и Елена. Постепенно Суриков получил признание, а с ним и финансовую стабильность.
Василий Суриков. Портрет жены Елизаветы Августовны Суриковой. 1877
Летом 1887 года, закончив работу над «Боярыней Морозовой», Суриков решил свозить семью на свою родину, в Красноярск, показать любимые места, где прошло его детство, познакомить с матерью и братом Александром. Поездка затянулась до поздней осени. Суриков много работал, делал зарисовки к задуманному им большому полотну об истории Сибири, а также написал портрет своей матери.
Василий Суриков. Портрет матери. 1887
И все было бы прекрасно, если бы тяжёлая обратная дорога не подорвала окончательно и бесповоротно здоровье Елизаветы Августовны. По возвращении в Москву она тяжело заболела и умерла в апреле следующего, 1888 года.
Сказать, что Суриков тяжело переживал смерть жены, это не сказать ничего. От горя он буквально сходил с ума. В письме от 20 апреля 1888 года он писал своему брату:
«С 1 февраля началась болезнь Лизы, и я не имел минуты спокойной, чтобы тебе слово черкнуть. <…> Я, брат, с ума схожу. 8 апреля, в 2 ½ часа, в пятницу, на пятой неделе великого поста, её, голубки, не стало. <…> Тяжко мне, брат Саша. <…> Вот, Саша, жизнь моя надломлена; что будет дальше, и представить себе не могу…»
И это была чистая правда. Художник погрузился в своё горе настолько глубоко, что полностью утратил желание творить. Спасла его из пучины депрессии радикальная смена обстановки. Промучившись более года, Суриков, наконец, решил встряхнуться и снова отправился на родину. И это оказалось совершенно правильным решением. В Красноярске жил его любимый брат, старые друзья, многочисленные родственники.
Василий Суриков. Дом Суриковым в Красноярске. 1890
Дочерей, которых он забрал с собой, устроили в местную гимназию, а брат Александр всячески старался вернуть брату интерес к жизни, а, главное, желание творить. Он каждый день возил Василия по городу и окрестностям, водил в гости к друзьям, где художника непременно ждал богато накрытый стол и приятные разговоры.
Василий Суриков. Сибирская красавица. 1890
И постепенно депрессия начала отступать, душевный покой и здоровая простая жизнь восстановили творческие силы.
Суриков постепенно вернулся к работе. Он писал портреты своих близких и знакомых, старые красноярские дома, горные пейзажи и виды Енисея, а также жанровые сцены из жизни сибиряков. По словам самого художника, записанным несколько лет спустя Максимилианом Волошиным, он «уехал в Сибирь», «встряхнулся», «и тогда от драм к большой жизнерадостности перешёл»:
«…Необычайную силу духа я тогда из Сибири привез…»
Именно в то время, когда Суриков периодически погружался в счастливые детские воспоминания, ему и пришла в голову идея написать картину, посвященную старинной сибирской забаве, очень популярной в казачьей среде, выходцем из которой он был и сам, - игре во взятие снежного городка.
Продолжение следует…